Хулио Кортасар. Об искусстве хождения рядом

Важнейшие открытия делаются при обстоятельствах и в местах
самых необычных. Взять яблоко Ньютона -- разве не потрясающе?
Случилось так, что во время делового совещания, сам не знаю
почему, я думал о кошках (которые с повесткой дня никак не были
связаны) и внезапно открыл, что кошки -- телефоны. ТАк вот,
сразу -- все гениальное просто.
Разумеется, подобные открытия вызывают определенное
удивление: никто не привык к тому, чтобы телефоны разгуливали
взад-вперед да еще лакали молоко и обожали рыбу. Требуется
время, чтобы понять: речь идет о телефонах особых, вроде
"воки-токи", у которого нет проводов, -- и, помимо этого,
учитывать, что мы тоже необычны, раз до сих пор не поняли, что
коты -- телефоны, -- вот нам и не приходило в голову
использовать их.
Учитывая, что это неведение восходит к самой отдаленной
древности, сегодня не приходится особенно надеятся на связь,
которую бы мы попытались наладить с помощью открытия, -- ведь
совершенно очевидно отсутствие кода, который позволил бы
расшифровать послание, точно определить происхождение и нрав
отправителей. Как было замечено, речь идет не о том, чтобы
снимать несуществующую трубку и набирать номер, не имеющий
ничего общего с нашими цифрами, и, уж конечно, не о том, чтобы
на другом конце провода могли говорить с нами по какому-нибудь
весьма туманному поводу. То, что телефоны действуют,
подтверждает любой кот, с достоинством, плохо вознагражденным
двуногими абонентами, -- никто не сможет отрицать, что его
черный, белый, бело-пегий или ангорский телефон то и дело
решительно приближается, останавливается у ног абонента и
выделяет послание, которое нашей примитивной патетической
литературой по-дурацки транскрибируется в форме "мяу" и других
похожих фонем. Шелковистые глаголы, плюшевые прилагательные,
простые и сложные предложения, неизменно мылкие и
глицериноподобные, образуют речь, которая в иных случаях
связана с чувством голода: в этих случаях телефон не что иное,
как кот, но в других случаях он изъясняется, отвлекаясь от
своей личности, и это свидетельствует, что в это время кот
является телефоном.
Тупые и претенциозные, мы на протяжении тысячелетий не
отвечали на вызовы, не задавались вопросом, откуда они, кто на
другом конце провода, о чем нам без устали напоминал трепещущий
хвост в любом из домов земли. На что мне и вам мое открытие?
Каждый кот -- телефон, но каждый человек -- просто человек.
Нужно ли нам знать, о чем они продолжают нас оповещать, какие
горизонты нам открывают, -- что касается меня, то меня хватило
лишь на то, чтобы набрать на обычном телефоне номер
университета, в котором я тружусь, и чуть ли не со стыдом
обнародовать свое открытие. Излишне говорить о немоте
замороженной маниоки, с которой встретили мое сообщение ученые,
отвечающие на такого рода звонки.